Смотреть в глаза
Я готова смотреть в твои глаза не отрываясь, бесконечно исследуя каждый капилляр в белках и бензиновые пятна в зрачках. До опизденения. До смерти. Бесконечно. Пока ты не сделаешь какую-нибудь хуйню. Пока не опоздаешь на встречу со мной, пока ты не смотришь чемпионат мира по игре в чапаева среди инвалидов. Пока ты не начнешь сушить носки в маминой сковородке.
Вечно готова смотреть в твои глаза.
Я бы слушала вечно, как ты сопишь во сне. Как, ворочаясь, нежно касашься моих волос и поправляешь одеяло. Пока не пройдет еще месяц. Еще месяц. Слышишь? Еще месяц я готова стерпеть твой храп и твои брыкания! Нет, две недели. Пока ты не сташишь с меня одеяло. Пока меня не заебло просыпаться среди ночи от звука сливающего унитаза из твоего приоткрытого рта.
Я бы вечно носила на себе твой запах. Легкий аромат дорогого табака и коньяка. Укутывала бы нос в шлейф запаха старой кожи и пыльного твида. До тех пор, пока ты не нажрешься в гавно. Пока не пустишь с похмелья на туалетную бумагу наш семейный фотоальбом. Пока не начнешь ссать под наш фикус в прихожей.
Пока не найду под кроватью вонючий прошлогодний бычок.
Я украдкой готова смотреть за всем, что ты делаешь, пока смерть не разлучит нас: как спишь, как мысль течет по морщинкам у лба, как наносишь мазки, как готовишь мой утренний кофе, как боишься темноты, как смешиваешь водку с пивом, как сбиваешь пепел на ковер, как приходишь домой вместе с рассветом, как украшаешь сушилку в ванной гирляндой носков, как снимаешь малолетний блядей, как меня все это заебло, как бережно кладешь приправу к плову, как же ты меня достал, мудак хренов, какой привкус у этого коктейля, какой же дурой я была, какой же ты падла, сволочь, ненавижу, гнида, тварь.